Дата публикации: 13 января 2011
Это уже многолетняя традиция – открывать художественную выставку на такой любимый Старый Новый год.
Это уже многолетняя традиция – открывать художественную выставку на такой любимый Старый Новый год. Ей в эти праздничные дни всегда сопутствует оживление, подъем, дружелюбие.
Что связано, несомненно, и с содержанием работ, и их колоритом. Где нет, кажется, ничего тревожащего, тяжелого, эсхатологического.
Разве что одна - «Зима тревоги нашей» Ю.Куликова. Как будто реальный, списанный с натуры зимний пейзаж, деревья в инее, вечерний закат. Но, уровень обобщения в нем таков: острота силуэта, холодное свечение красок, низкий горизонт, что заставляет задуматься о многом. О погоде, все более выходящей из-под контроля, о зимних обреченных деревьях, напоминающих замерзающих людей, просящих милостыню.
Но, иные работы – отличные по настроению, кажется. Как, например, триптих известного кисловодского художника Е.Горина «Танец, музыка, джаз». Яркая, динамичная, напоминающая по стилю «карнавальные» советские 70-ые. Но перенесенная в наше время она почему-то вдруг «царапает», саднит своей настальгичностью, не свойственной нам театральностью. Понимаешь, что нам уже не спрятаться за шутовством и бесполезно держать «фигу в кармане».
И ты уже не можешь, как до этого только эстетически созерцать работы, а через призму некого недоверия к ярким сюжетом и пестрым краскам. Как, например, на работу молодого, талантливого автора А.Новикового «Натюрморт после праздника». В нем встретились многие знаки и символы – советская наивная и тусклая открытка и след эффективных обманок
Ф.Толстого и инсталляция вписанная в живописное произведение. Все вместе рождает трудно формулируемое настроение – какой-то неясной тоски по скудному, аскетическому, советскому, но в чем-то, возможно, и более правильному и честному. Интересно, что это «новое старое» для нас открывает совсем молодое поколение.
Тем более к мифологическому чтению нас подталкивают работы зрелого, со сложившейся стилистикой и языком, В.Мироненко. Его стремление через икону, ее чистые и ясные краски, тонкие , одухотворенные абрисы посмотреть на современный мир, оборачивается разорванностью не состыкованностью и осколочностью мифа. Его бессилием перед нами.
Растеряна и девочка с портрета А.Петриной. Он исполнен в сильной живописной манере, девочка обряжена в пестрые народный костюм, но от этого ее эмоциональное самочувствие не делается радостным.
Интересно и экспериментально выглядят действительно, карнавальные, новогодние работы Е.Заремба. Мастер отважно работает с материалами – совмещает куклу, станковое произведение, ткань. В них угадывается гротеск, идущий от Бенуа и Добужинского. Но и тут сквозь маску проглядывает оскал, сквозь глумление – слезы.
Пурга замечает работы, снег и иней делают их грустными, а бубны и гармоники оркестрантов с «веселых» работ, звучат как-то натужно.
«Но … нам
Причины нет печалиться».
Все началось с праздника, с ярких и пестрых красок, с соревнования броских манер-лубочных, экспрессивных, завлекательных. Но захотелось заглянуть за них, как за вывески. Будем надеяться, что тревога, нас посетившая, естественна и вызвана уместным желанием, всегда возникающим в первые дни Нового года, прочесть еще не родившееся Будущее.
Ягушевская Л.А. , Доцент факультета «Дизайн» ПГТУ, Член ТСХ РФ