Заметим, что армия «самовыраженцев» образовалась в рамках ТСХР не из демобилизованных ветеранов, не из старослужащих «семидесятников», а больше всего из молодых новобранцев. На фотографиях много свежих и моложавых лиц. Они учились в своем большинстве в позднесоветские времена, а трудились недреманной кистью уже в годы новой, относительно свободной России. Старцы сравнительно малочисленны и заняты чаще всего своим прямым стариковским делом — вспоминают далёкие времена и битвы, где вместе рубились они. 

Разумеется, многие из старших и младших получили подготовку в московских и петербургских училищах и институтах. Так издавна заведено, а диапазон огромен — от сдержанного пикассизма Полиграфического института до конструктивизма Строгановки, от монументалистов-либералов до неопередвижников. От репиноидов нашей северной столицы до архаистов и «первобытников» Сибири. Талантливые самоучки и чистый народный «наив» тоже попадаются, но это редкость и отрада для глаз. К ним вернёмся особо, чтобы поклониться отдельно.

Если ТСХР есть малая модель сверхсложной системы, то РАХ (то есть Российская академия художеств) есть своего рода цветочный сбор всех остальных творческих организаций. Речь идёт в данном случае не о качестве, а о полноте репрезентации. Страницы альбома-каталога, посвящённые академикам, изумляют игрой граней. Там есть и патриархи московского реализма, как Е. Зверьков, и ветераны старого неофициального искусства, как Э. Дробицкий, и талантливый энтузиаст тонкой графики и дерзких концептуальных проектов Б. Бельский. Есть В. Немухин, создатель изощрённых нефигуративных холстов. В рядах Союза состоит и такой корифей современности, как Ю. Купер, международный кумир концептуальной живописи, которая притворяется неживописью. Состоят шестидесятники, семидесятники, и разные другие. Мощная живопись Н. Нестеровой выдвигается, как бастион, а другой кумир нашей молодости Т. Назаренко доказывает лишний раз жизнеспособность своего метафизического реализма.