Художники немало странствуют по миру и отзвуки северных и южных, экзотических и умеренных широт очевидны в их картинах. Но главный предмет их наблюдений и художнического интереса — это родные пенаты. Московская живописность и вкусное красочное тесто в пейзажах Полянки, Ордынки и прочих закадычно знакомых мест вполне может порадовать взор любителя живописи. Нам остаётся поблагодарить П. Белинского и других певцов московского добродушного жилья. Словно ещё стоит Москва, как стояла, словно и не тронули её ни безбожные коммунисты, ни лязгающие гусеницами боевые машины фельдмаршала Лужкова, которому удалось сделать с великим городом такое, что и Чингисхану не снилось. Тяжёлая судьба великого города наверняка станет предметом внимания художников, но не наших сегодняшних поколений. Пока что можно уговорить себя, что мы живём в нетронутом городе Москве, в котором так много зелёных рощиц и чудесных лестниц, где такие пейзажи, как у А. Суховецкого.

Деревня с гусями и козами, замшелым колодцем и драными крышами, милая и притягательная, ибо лишённая своих обитателей. А. Бородин превращает этот сюжет в сокровищницу цветовых нюансов, в балет лёгкой кисти. Все стадии жизни не то что совсем суровой, но все-таки не особо ласковой русской природы налицо в деревенском, пригородном и городском пейзажах. Пушистый снег, февральская лазурь, апрельское буйство жизни, летняя истома среди мух и цветов. Золотая осень. И снова. И снова. И снова. О. Журавлёв, И. Машин, В. Пименов пишут и пишут, и радуют глаз. М. Петров, человек вполне ещё молодой, занимается этим с энтузиазмом, и производит не изредка, а постоянно и в немалом количестве на удивление искренние и живые, простые и сильные вещи.