Человечество защитили от фашистского монстра наши славные воины и спасители, и ценой своей крови заслужили вечную благодарность. Если говорить точнее, кому европейцы обязаны счастьем жить, то , прежде всего, двум историческим силам. Первый отряд — рыцари крупного и хищного англо-американского капитала. Другой отряд — бойцы плотоядного тоталитарного режима Сталина. Две силы навалились на врага с разных сторон. Сражались, скажем, прямо, за своих домашних драконов, против иноземного дракона, и правильно делали. Точнее сказать, иначе было нельзя. Чужой зверь был опаснее, чем свой (хотя и свой тоже не подарок).

Чужого дракона убили, свастики растоптали, нескольких, совсем оголтелых, мерзавцев повесили, устроили денацификацию, но не очень радикальную, не слишком болезненную, чтобы себе в политическом смысле не навредить. Так делали рыцари Запада. Советские чудо-богатыри торопливо и наспех заменили в одной части Германии прежних расистов и костоломов на своих людей, пережили послевоенное мочилово и душилово в собственной стране, а что было дальше в итоге Великой победы, мы, в общем, знаем и долго описывать не станем. Я догадываюсь, что распад СССР был отдалённым и непредвиденным следствием славной Победы, которая спасла страну, но притом и развязала руки нашему внутреннему дракону; он же и загубил вконец экономику, общество, национальные отношения и прочие устои жизни. История — очень иронична. Как бы то ни было, не подлежит сомнению тот факт, что победители покрыли себя боевой славой, а итоги Победы были разные, и мы до сих пор живём с болезненными занозами в сознании. Отсюда те идеологические истерики по поводу истории войны, которые мы, медики духа, наблюдаем в России.

Современные художники, как существа вполне мыслящие (а не просто бездумно поющие свою песнь), с каждым годом осознавали всё более отчётливо именно тот факт, что существует загадка исторического Сфинкса. Слава победителям! Во имя чего победили, что из того получилось, чем дело кончилось, и как теперь вообще думать об этой победе Наших над Чужими — это другой вопрос. Художники нашей выставки дают несколько ответов на вызов. Опасная догадка, скрываемая от самих себя тайна послевоенной коллективной психологии, обусловила разрывы и коллизии, причуды и гримасы, поиски и разногласия, которые ясно видны в панораме выставки.

Первая рана — это горечь и обида. Прошлое издевается над нашим здравым смыслом и нравственным инстинктом. Иначе не скажешь о монументальной фотографии И. Колесникова и С. Денисова, на которой очень похожий на Сталина товарищ показывает человечеству красный язык, словно вурдалак, пресыщенный кровью человеческой.